Страницы дневника, опаленного войной...

Вот моя статья. Она написана в виде писем, которые пробабушка писала своему мужу на фронт. Еще раз повтоорюсь, все, что здесь описано происходило на самом деле.Изменены только некоторые даты. Почитайте, будет интересно послушать ваши отзывы.


Мир без войны и насилия

Мой прадед − Николай Константинович Петровский − прожил долгую и непростую жизнь. Его детство прошлось на время немецкой и польской оккупации, юность – коллективизации, репрессий, молодость – Великой Отечественной войны. В 1939 году он женился. Его избранницей стала молодая девушка – Розум Ольга Владимировна. В 1940 году родилась их дочь – Клавдия. А в 1941 – Николая Константиновича забрали на фронт. В конце 1945 дедушка вернулся домой в родные Смолевичи.
Дедушка и бабушка не охотно вспоминали то время, и даже когда наступали минуты откровения, на глазах у них наворачивались слезы, комок застревал в горле и мешал говорить.
Дедушка умер в 2001 года, бабушка пережила его на 4 года. Однажды, разбирая старые архивы семьи Петровских, я нашла желтые потертые листы бумаги с оборванными краями, будто вырвали их из тетради. Как оказалось, это обращения молодой женщины к мужу-фронтовику. Не знаю, почему именно об этих событиях писала Ольга Владимировна, возможно, это было время самое сложное и страшное. Ведь тогда казалось – любой день может стать последним:

Декабрь 1941 года.
Дорогой мой Николай Константинович, прошло еще немного времени с тех пор, как ты ушел на фронт. Как же одиноко без тебя… Как мало времени судьба отвела нам потешиться друг другом.
Кажется небо свалилось на землю. Хлеба в магазине нет, овсяной муки не хватает на всю семью, едим гнилую прошлогоднюю картошку. Засыпая вечером, я благодарю Господа за то, что прожила этот день и прошу сил прожить день следующий; молю, молю за тебя, за то, чтобы сохранил твою жизнь. Как страшно! Выхожу на улицу и не знаю, вернусь ли обратно.
Дорогой мой, любимый, смогу ли когда-нибудь сказать эти слова тебе. Пусть тебя хранит Бог и моя любовь…

15 сентябрь 1941 год
Нашей Клаве уже полтора года. Подошла вчера ко мне, попросила кусочек хлеба с «шолем». Съела и сидит молчит.
Сегодня ночью всех соседей евреев немцы куда-то забрали. Мы слышали, как выводили из дома старого Каца и Родову Рахиль. В местечке говорили, что их должны были отправить в Смиловичи. Зачем? Почему им здесь жить нельзя?

17 сентября 1941 года.
С каждым днем надежды на жизнь все меньше. Сегодня с утра приходили немцы. Один из них схватил мать за шиворот и кричит: «Юде! Юде!» (Еврей! Еврей!) Я не знала, да и не могла им ничего объяснить, да и не хотели они меня слышать. Ой, во время прибежал Володька, нашел же где-то документ о венчании. Отпустили. Надолго ли… Мать сидит, как в бреду. Кто же знал, что знать иврит – это также опасно, как быть евреем.
Только выяснилось, что евреев никто никуда не отправлял, да и отправлять не собирался. Их вывели на Апуток, там приказали раздеться до исподнего. Огромная яма уже ждала их. К яме подводили по 30-40 человек и расстреливали. Тех, кому повезло, умерли сразу. Кто-то в надежде спастись, падал живым в это море мертвых тел. После расправы немцы просто засыпали эту полуживую-полумертвую могилу. Это место уже окрестили в народе «еврейской горой». Кому приходилось проходить мимо, видели, как еще некоторое время дышала земля… Как страшно-страшно жить.

Январь 1942 года.
Вот уж второй год войны. Сколько еще она будет продолжаться, мучить людей, калечить судьбы? Что твориться в мире? Откуда столько зла и насилия? На каждом шагу опасность, страх, смерть… Кажется, даже ребенок понимает это: молчит, будто размышляет о чем-то своем. Интересно, о чем?
- Клавочка, о чем ты думаешь?
- Мам, а где папка? Где папка?
Что я могу ей ответить? Только слезы наворачиваются. «Где папка? Где папка? Где папка?» - звенит в ушах…
Вчера мать принесла новости от Скуратовичей. Ты же помнишь, они живут в застенке Станок-Водица. Все бы ничего, только приглянулось это место и немцам, и партизанам. Разделяло их только время суток: днем на подворьях хозяйничали немцы, ночью – забирали все, что еще осталось партизаны. А только случилось так, что пересеклись их пути. Партизаны были на лошадях, только благодаря этому им удалось спастись. Немцы в долгу не остались. Между домами поставили танк и… в каждый дом по снаряду. Снаряд, летевший в дом Скуратовичей, попал в сарай, пострадали не только постройки, но и те, кто стоял рядом. Пятнадцатилетнему Анатолию оторвало ногу и часть руки, маленькому Стасу осколок попал в голову.
Стефаниде Александровне с Анной пришлось прятаться в ближайшем лесу, Анатолия они оставили в хате. Вернуться смогли только к вечеру. Зашли в дом и окаменели от ужаса… немцы, проверяя дома, добивали тех, кто остался в живых. В Анатолия бросили гранату…тело разорвало на куски… Стефанида Александровна с Анной собирали останки по всему дому. В белый платочек удалось собрать сына матери. Похоронить помогли соседи. А сегодня прибегала Анечка, рассказывала, когда в хате прибирали, нашли палец Анатолия…

Июнь1944 года.
Уже который день не умолкают выстрелы. Говорят, что немцы отступают. Хочется верить, верить в Победу и жить, чтобы дождаться тебя, прижаться, почувствовать себя счастливо. Как же я устала. Устала плакать, голодать, страдать. Но есть надежда, значит, надо жить.

Вот и все. Читаешь, а по коже бегут мурашки. Война – явление жестокое, она не знает, что такое милосердие, доброта, любовь. Сегодня в нашем мире также непокойно: где-то стреляют, где-то торгуют людьми, где процветает рабство и насилие. Скажите, неужели мир не может существовать без оружия, войн, предательства, лжи, жестокости? Неужели нельзя просто жить и радоваться каждому пройденному дню, не растрачивая свои силы на то, чтобы рассеять вокруг себя зло. А ведь всегда нужно помнить о том, что завтра может просто не наступить, что любимого человека завтра может не стать. Цените каждый день своей жизни, радуйтесь каждому солнечному лучику, улыбайтесь. Ведь пока на земле будут существовать злоба и ненависть, будут существовать и войны, которые наносят боевые раны, уносят из жизни близких.